Прежде, чем Вера начинает возмущаться, что это я себе позволяю и почему она лежит у меня на руках, пересаживаю ее на сидение и выхожу из машины.

Ночной холод отрезвляет. Это днем на солнце еще жарко, но ночи напоминают о том, что зима уже близко, и из-за высокой влажности и отсутствия нормального отопления я не люблю зимовать на Кипре. Я пытался. И в такие моменты чувствовал себя одинокой белкой в зимнем опустевшем лесу, пока шатался по закрытым на зиму тавернам в поисках нормального кофе.

— Марк!

От ее окрика вздрагиваю, как от удара хлыстом. Вера все-таки помнит, как меня зовут.

И что я не Юра. Имя-то какое, никогда не нравилось. Видимо, не зря.

Не оборачиваюсь, но Вера быстро нагоняет меня у входа в магазин. Обнимает себя руками, дрожит.

Еще минуту назад ее также колотило в моих руках от оргазма. И тогда я мог ее обнимать. В глазищах смятение и шок, когда произносит:

— Марк, а где мы?

— На заправке, — говорю очевидное.

Вера выглядит помятой и сильно сбитой с толку, когда идет следом за мной в магазин, а мне впервые в жизни тошно из-за того, что так хочется язвить. Мне ее жаль. Хочется обнять, чтобы не мерзла, но если я сделаю так даже по-дружески, после оттрахаю ее в каком-нибудь темном углу уже совсем не по-дружески.

Поразительно, как меня задело существование какого-то там Юры в жизни Веры.

Ведь все мои невесты, трахаясь со мной, всегда изменяли своим без пяти мужьям. Я знал о том, что эти женихи существуют, иногда знал даже их имена, пока выслушивал о том, как у них все плохо в постели и это еще даже до свадьбы. Но меня никогда не называли чужим именем! Меня никогда не путали ни с кем другим!

Уязвленное самолюбие вопит о том, что нужно сделать так, чтобы Вера до хрипоты выкрикивала именно мое имя. Что нужно вытрахать из ее головы другие имена, чтобы она вообще забыла о существовании других мужчин.

Но я слежу за ней, за тем, как она аккуратно перебирает в руках магнитики в форме Кипра, и вижу в ее глазах то, чего не видел ни у одной из своих невест. Даже рыжая, трахаясь со мной в туалете, пока глядела на мое отражение в зеркала, поедала меня глазами. Восхищалась мной. И уж точно знала, с кем она сейчас.

Вера с тоской перебирает сувениры. Думает, гадает, понравится ли Юре ламинированный магнит с картой острова или магнитик в форме осла*?

Осла ему привези, Вера, потому что твой Юра и сам осел, если отпустил тебя.

На меня никогда не смотрели так, как Вера смотрит даже на чертовы магниты. Похоть — да. Страсть или голод — тоже знакомо.

— Ваш кофе.

Вместе с бумажником в кармане пиджака нахожу визитку. На ней женское имя, которое мне ни о чем не говорит.

Черт возьми, это же рыжая «привет» оставила. Вот зачем приобняла на прощание. Верчу визитку в пальцах и чувствую себя вершителем судеб. Могу выбросить, и тогда рыжую ждет совсем другое будущее. А могу сделать так, что быстрый перепихон в туалете не сойдет ей с рук.

Не смотрю на Веру, но чувствую, что она рядом.

И с этой наивной хорошей девочкой надо завязывать. Прячу визитку в бумажник.

Мой удел — шлюхи.

_____________

* ослы — это символ острова Кипр. Их изображение часто можно встретить на сувенирной продукции. Кипрский ослик — особая порода, обитающая на средиземноморском острове. На Кипре ослы даже охраняются на законодательном уровне — за причинение вреда животному виновнику угрожает крупный штраф или лишение свободы на срок до 7 лет. Туристы приезжают на специальные фермы осликов и с удовольствием неспешно катаются:)

Ваша Википедия… Жасмин:)

ГЛАВА 13

Вера

Из вагона аэроэкспресса вместо того, чтобы устремиться к аэропорту, я замерла на перроне и обернулась на голос.

Сердце выпрыгивало из груди, ведь Юра пошел за мной! Не отпустил, не отвернулся в последний момент к экрану планшета, а побежал за мной.

Он наконец-то сделал выбор, и этот выбор был в мою пользу.

Юра осыпал мое лицо поцелуями и шептал о том, как ему повезло и что он согласен пожениться, если мне это так важно, что пусть он и отрицает институт брака, как устаревший ритуал, ради меня он пойдет на этот шаг. Все-таки шесть лет вместе, а он все еще без ума от меня.

Он втолкнул меня в пустой вагон поезда, и мы впервые целовались так, как, должно быть, не целовались даже в студенческие годы. Так что дыхание перехватило, а его язык такое вытворял у меня во рту, что голова шла кругом.

Поезд пришел в движение, повезло: вагон так и остался пуст, и Юра тут же расстегнул на мне джинсы и проник рукой под одежду. На ум пришли чьи-то слова, что к сексу в общественных местах легко привыкнуть, и почему-то закралась мысль, что Юра не смог бы сделать это, а вот тот мужчина да…

Юра любил меня так умело, так нежно и требовательно одновременно, как никогда себя не вел. Сосредоточился только на моих ощущениях, а не пытался подгонять меня, словно только мое удовольствие имело значение.

Сидя у него на коленях, в пустом вагоне поезда, пока его пальцы хозяйничали у меня в трусиках, я кончила и выдохнула его имя.

И тогда же проснулась.

И рядом был не Юра. Первым кого, я увидела, был Марк.

Только в моем фальшивом сне Юра говорил о любви и о том, что согласен поступиться принципами и жениться на мне. В реальности Юра не стал останавливать меня и не побежал за мной. Только крикнул вслед, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, если думаю, что смогу шантажировать его вот такими побегами.

Неудивительно, что во сне подсознание подсунуло именно те слова, о которых я так мечтала последние шесть лет.

В реальности же я оказалась в одной машине с незнакомцем, на другом конце света, на острове, где мне обещали пляжи и теплое море, а пока было только жутко холодно и темно.

Очень болела голова после выпитого, и было стыдно за собственный сон, которому надо же было присниться рядом с этим Марком, который наяву легко вытворяет то, о чем я могу только фантазировать.

Я выбралась из такси следом за ним, потому что вдруг стало страшно, что этот греческий таксист сейчас даст по газам и уедет в какую-нибудь кипрскую глушь.

Киприот-водитель еще и перехватил мой взгляд в зеркале заднего вида и как-то странно улыбнулся, так что я спешно открыла дверцу и побежала следом за Марком.

Смотреть в глаза Марку было стыдно. Не знаю, стонала ли я во сне, трогала ли себя или его, не дай бог. Когда я пришла в себя и сбросила остатки сна, он уже раскрыл дверцу и вышел.

Я, конечно, плохо знаю Марка, но насколько я могу судить по тому, что видела, шутки о моих эротических снах стали бы темой номер один, разве нет? А если он молчит, может быть, мне удалось избежать позора?

Сам Марк на меня тоже почти не смотрел. Так, мазнул взглядом. Оно и понятно, после той рыжей нетрудно представить, какими были другие его женщины. Мне с ними не тягаться, да никто и не предлагает.

13 — 1

Чтобы хоть как-то занять себя, пока Марк пьет кофе, рассматриваю сувениры. Мне некому везти их. Коллегам с работы? Так ведь придется объяснять, как это мы вдруг полетели на Кипр и как прошел отдых. А я не знаю, каким он будет — сначала я собиралась только проплакать неделю. Может быть, тем и займусь. Вот выставит меня Марк в городе, в который мы едем, сразу и начну.

И не Юре ведь везти магнитик. Он никогда не привозил их из своих деловых поездок мне, а в наш единственный совместный отпуск обмолвился, что все эти сувениры бесполезные пылесборники.

Даже маме привезти не могу, успела написать ей, что еду к подруге на дачу и что там плохо со связью. А потом я ей бац и вручу магнитик в форме Кипра. Ну да, ну да, случайно купила в электричке.

Меня все еще потряхивало от оргазма. Поразительно, какими обманчивыми могут быть сны.

Юра никогда так не вел себя со мной. Никогда не распускал руки в общественных местах и, по правде говоря, я вообще редко успевала кончить, хотя он старался, но… Все-таки шесть лет вместе, наверное, со временем тело перестает так бурно реагировать на знакомые руки, да?